К 75-летию Победы. Берлин – конец войны и первые дни мира

28 апреля, пока шли ожесточенные бои в центре Берлина, события развивались стремительно.

Советский генерал-полковник Николай Берзарин, чьи войска первыми пересекли границу Берлина, был назначен комендантом города, его офицеры во многих частях города назначали бургомистров.

В тот же день на озере Комо в Италии был схвачен вместе с любовницей и расстрелян Бенито Муссолини, союзник Германии, их трупы выставили напоказ в Милане. (Наш комментарий. 17 апреля 1945 года Муссолини приехал в Милан, где планировал организовать сопротивление севернее Бергамо или укрыться в Швейцарии. Вскоре дуче и его сподвижники направились к озеру Комо. Затем маленький отряд продвигался вдоль озера к Менаджо, откуда дорога вела в Швейцарию. В ночь с 26 на 27 апреля беглецы присоединились к отряду из 200 немцев, которые также собирались перейти границу. У деревни Муссо колонну остановил заслон итальянских партизан. Командир отряда согласился пропустить немцев, потребовав выдать итальянцев. Немецкий лейтенант попытался укрыть Муссолини, надев на него форму унтер-офицера люфтваффе и спрятав в кузове грузовика, но один из партизан узнал дуче. После этого немцы были вынуждены отдать Муссолини. 28 апреля в 16 часов 10 минут Муссолини и его любовница Клара Петаччи были расстреляны на окраине деревни Меццегра. Их тела привезли в Милан. Лицо бывшего диктатора было обезображено до неузнаваемости. На автозаправке у площади «Пьяцца Лорето», где 10 августа 1944 года были казнены 15 партизан-антифашистов, трупы Муссолини и Петаччи вместе с другими расстрелянными бонзами фашистской партии повесили вверх ногами. После этого верёвки подрезали, и тела некоторое время валялись в сточной канаве. 1 мая Муссолини и Петаччи были похоронены на миланском кладбище Музокко в безымянной могиле на участке для бедных. В Пасху 1946 года тело Муссолини было эксгумировано и похищено тремя итальянскими фашистами. Труп был найден в августе того же года, но в течение 10 лет оставался непогребённым из-за отсутствия политического согласия. Сейчас тело Муссолини покоится в фамильной крипте в его родном городе Предаппио.)

О попытке Гиммлера начать с союзниками переговоры о капитуляции доложили Гитлеру. Эта новость вызвала у него новый приступ бешенства — короткий, но интенсивный. Гитлер приказал арестовать рейхсфюрера СС. Кроме того был арестован и Герман Фегеляйн - генерал-лейтенант войск СС (и шурин Евы Браун), в котором Гитлер заподозрил союзника Гиммлера. По приказу Гитлера Фегеляйна расстреляли ранним утром 29 апреля в саду рейхсканцелярии.

Но и для самого Гитлера наступило время расплаты. В ночь на 29 апреля, заключив брак с Евой Браун, он написал политическое завещание, объявив своим преемником на посту рейхспрезидента командующего военно-морскими силами рейха Карла Дёнитца, а на посту рейхсканцлера — Геббельса. Составил он и личное завещание.

В нем он написал: «Я сам и моя супруга, чтобы избежать позора свержения или капитуляции, выбрали смерть». Там же он выразил «желание», чтобы их тела были немедленно сожжены.

30 апреля в половине четвертого пополудни в «фюрербункере» оборвалась жизни Адольфа Гитлера и Евы Браун. Супруги сидели на диване в кабинете Гитлера: у него в правом виске зияло отверстие величиной с монету, у нее посинели губы: Ева приняла яд. (В своё время мне пришлось знакомиться в архиве ФСБ РФ с секретными документами расследования фактов гибели Гитлера, Евы Браун, супругов Геббельс и их детей, а также опубликовать несколько материалов на эту тему.)

Но пока трупы Гитлера и Евы Браун горели в саду рейхсканцелярии, в Берлине продолжали гибнуть люди.

Наступило 1 мая. Во многих районах Берлина орудия замолчали, но в центре грохот пушек не стихал. О том, что за день до этого Гитлер покончил собой в «фюрербункере», знали лишь посвященные. В том числе и советский вождь Иосиф Сталин — немецкая сторона уведомила его об этом по радио.

Сталин хотел, чтобы столица рейха была взята к 1 мая, Международному дню солидарности трудящихся. Но не получилось, тяжелые бои за центр продолжались, а в это же самое время уже начались переговоры.

Не прошло и первых четырех часов 1 мая, когда Ганс Кребс, начальник генерального штаба сухопутных войск, вошел в квартиру на первом этаже в Темпельхофе по адресу Шуленбургринг, 2. Там расположилась штаб-квартира генерал-полковника Василия Чуйкова, главнокомандующего 8-й гвардейской армией. Кребс был уполномочен оставшимися в живых руководителями рейха в «фюрербункере» провести переговоры о перемирии.

После пары вступительных фраз Кребс предложил начать «мирные переговоры между двумя государствами, которые понесли самые большие потери в этой войне». Чуйков понял, что речь идет о попытке расколоть антигитлеровскую коалицию Советского Союза и западных союзников.

О состоявшемся разговоре Чуйков уведомил маршала Георгия Жукова, главнокомандующего 1-м Белорусским фронтом, чья штаб-квартира располагалась в Брухмюле под Штраусбергом. Жуков в свою очередь связался со Сталиным на его даче в Кунцеве под Москвой, подняв его с постели, и получил указание: «Требовать безоговорочной капитуляции».

Переговоры между генералом Кребсом и генерал-полковником Чуйковым растянулись на девять часов. Вскоре после часа дня Кребс отправился назад в «фюрербункер». С ним была бумага, в которой были перечислены требования советской стороны:

1. Берлин капитулирует.

2. Все сдающиеся обязаны сложить оружие.

3. Всем солдатам и офицерам гарантируется жизнь.

4. Раненым будет оказана помощь.

5. Будет обеспечена возможность для переговоров с союзниками по радио.

Около 15:30 Кребс доложил о положении дел в бункере. Требование о капитуляции взбесило рейхсминистра пропаганды Геббельса: «Когда-то я очистил Берлин от красных, теперь я буду защищать его от красных до последнего вздоха»

Уполномоченный Геббельсом эсэсовец отправился на линию разделения огня и передал письмо: капитуляции не будет.

С 18:30 советские силы вновь начали обстрел центра города из всех стволов.

В этот момент в «фюрербункере» Магда Геббельс уложила спать своих детей — пять девочек 4, 6, 8, 11 и 12 лет и 9-летнего мальчика. Проснуться им уже было не суждено. «Мир, который наступит после фюрера и национал-социализма, не стоит того, чтобы в нем жить, поэтому я забрала детей с собой, — оправдывалась Магда Геббельс в письме сыну от первого брака Харальду Квадту. — Они слишком хороши для жизни, которая наступит после нас».

После умерщвления детей Магда Геббельс со словами «это произошло» появилась в главном бункере, где её ждал муж. Оба отправились в его рабочий кабинет. Там, как говорят, Магда, плача, принялась раскладывать пасьянс.

На часах было 20:30, когда Йозеф и Магда Геббельсы направились к лестнице, ведущей вверх, к выходу из бункера. Стоя у подножья лестницы, Геббельс, как вспоминает очевидец, успел произнести слова Les jeux sont faits — «игра окончена».

В паре метров от того места, где было наскоро присыпано то, что осталось от Гитлера и Евы Браун, чета Геббельсов приняла яд. Есть версии, что они застрелились, что застрелился кто-то один из них или что они приказали себя застрелить. Как было на самом деле, не выяснено до сих пор.

Затем их тела облили бензином и подожгли. Огонь погас через несколько минут. Но никому до этого уже не было дела. С того момента каждый уже думал только о себе. (Наш комментарий. Труп колченогого Геббельса опознали по внешности, протезу и ортопедическому ботинку на правой ноге, которая была толще и короче левой, а также несколько искривлена внутрь.)

День 1 мая подходил к концу, когда «Великогерманское радио» прервало передачи. На часах было 22:26. Диктор радиостанции Гамбурга объявил: «Из ставки фюрера сообщают, что наш фюрер Адольф Гитлер сегодня во второй половине дня в своем командном пункте в рейхсканцелярии пал за Германию, сражаясь до последнего вздоха».

На самом деле он умер не во второй половине дня 1 мая, а 30 апреля — и не сражаясь.

В радиосообщении далее говорилось, что фюрер назначил гроссадмирала Дёница своим преемником. Штаб-квартира Дёница находилась в Плёне (Шлезвиг-Гольштейн).

За этим специальным сообщением последовало обращение Карла Дёница к населению: «Наш фюрер Адольф Гитлер пал в бою. В глубочайшей печали и почтении немецкий народ склоняется перед ним. (…) Моя первая задача — это спасти немецких людей от уничтожения наступающим большевистским противником. Только ради этой цели продолжается борьба на фронте (…). Путь каждый на своем месте исполнит свой долг».

Вслед за этим Дёниц зачитал приказ дня для вермахта: «фюрер» пал «смертью храбрых», ушел из жизни «один из величайших героев германской истории». И далее: «Я беру на себя командование всеми частями Германского вермахта с твердым желанием продолжать борьбу с большевиками до тех пор, пока сражающиеся войска и сотни тысяч семей в германском восточном пространстве не будут спасены от порабощения и уничтожения (…). Клятва, данная вами фюреру, теперь для каждого из вас относится ко мне как назначенному фюрером преемнику. Немецкие солдаты, исполните свой долг! Речь идет о жизни нашего народа!»

Генерал Хельмут Вайдлинг, военный комендант Берлина, чей командный пункт находился в Бендлер-блоке на Бендлер-штрассе (сегодня Штауффенберг-штрассе), вскоре после обращения Дёница провел совещание со своими офицерами. Ситуация на тот момент сложилась следующая: советскими войсками были заняты вокзал «Зоологический сад», Восточно-западная ось вплоть до Бранденбургских ворот, мост Вайдендаммбрюке, район Шпиттельмаркт, Лейпцигер-штрассе, Потсдамская площадь, Потсдамский мост и мост Бендлербрюке. Учитывая все это, офицеры пришли к единому решению — капитулировать.

Вайдлинг приказал передать в эфир к линиям противника пять раз подряд открытую радиограмму на русском языке: «Говорит командование немецкого VI-го танкового корпуса! Говорит командование немецкого VI-го танкового корпуса! Мы просим прекратить огонь. В 00:50 по берлинскому времени мы вышлем парламентеров на Потсдамский мост, опознавательный знак — белый флаг на красном фоне. Просим ответить! Мы ждем!»

Вскоре после этого генерал-полковник Чуйков по радио сообщил о согласии принять парламентеров.

В Бендлер-блоке Вайдлинг стал готовиться к переговорам о капитуляции, а персонал «фюрербункера» собрался бежать. Вильгельм Монке, командующий силами сопротивления правительственного квартала, сформировал десять групп по пятнадцать человек, которые в 23:00, на два часа позже, чем было запланировано, должны были с промежутком в десять минут начать покидать бункер. К ним присоединились не все. Начальник генерального штаба Ганс Кребс и шеф-адъютант Гитлера Вильгельм Бургдорф предпочли застрелиться. Из тех, кто решился на побег, выжили немногие. Среди погибших — и личный секретарь Гитлера Мартин Борман, руководитель партийной канцелярии НСДАП, и штабной врач Людвиг Штумпфеггер. Они покончили собой на Инвалиден-штрассе недалеко от Лертского вокзала (сегодня Главный вокзал). Их останки были обнаружены в 1972 году во время строительных работ. В 00:50 2 мая прекратил работу дом радио на Мазуреналлее — вещание шло из одного из бункеров. 18-летний диктор Рихард Байер сказал: «Великогерманское радиовещание прекращает передачи. Мы шлем привет всем немцам и отдаем дань уважения героическим немецким солдатам, воюющим на земле, на воде и в воздухе. Фюрер умер, да здравствует рейх!»

Тремя часами позже генерал Вайдлинг, военный комендант Берлина, вошел в штаб-квартиру генерал-полковника Чуйкова на улице Шуленбургринг.

Незадолго до этого туда же пришли другие парламентеры. Они передали Чуйкову послание из рейхсминистерства пропаганды, написанное министерским советником Гансом Фитче, посчитавшим, что теперь он — самый высокопоставленный правительственный чиновник в городе. Он попросил «взять Берлин под вашу защиту».

Чуйков обратился в Вайдлингу с вопросом, где находится Кребс. Вайдлинг ответил, что не знает. Затем Чуйков спросил, известна ли его просьба о прекращении огня всем частям. Вайдлинг сказал, что у него нет связи со всеми частями и что СС ему не подчиняется.

Далее разговор застопорился. Вайдлинг не хотел подписывать приказ о капитуляции. Лишь около 05:50 он изъявил готовность написать обращение к немецким солдатам, которое затем могли зачитать через громкоговорители в разных частях города.

В нем говорилось: 30 апреля 1945 года фюрер покончил с собой, «оставив на произвол судьбы всех, кто присягал ему на верность». В сложившемся положении «дальнейшее сопротивление бессмысленно». Он приказал «немедленно прекратить всякое сопротивление». «Каждый час сражения продлевает ужасающие страдания гражданского населения Берлина и наших раненых». По взаимному соглашению с высшим командованием советских войск он призвал всех немецких солдат «немедленно прекратить боевые действия».

Но война не желала прекращаться. Не до всех немецких солдат дошел призыв к капитуляции, кто-то хотел получить приказ или не желал сдавать оружие, уверенный в том, что фюрер жив, или из чувства долга и чести, или из страха перед советским пленом.

А войска СС, которые Вайдлингу не подчинялись, так или иначе делали то, что хотели.

Мобильные полевые суды между 04:00 и 09:00 повесили на фонарях на Вильгельм-штрассе семерых юношей из «гитлерюгенда». В 07:55 эсэсовцы взорвали перекрытие туннеля городской железной дороги под Ландвер-каналом, позднее из туннеля извлекли 93 трупа. Никто не сможет сказать, сколько ещё людей лишились жизни в Берлине 2 мая — от своей или чужой руки.

С утра 2 мая над рейхстагом развевался красный флаг, знамя Советского Союза, что было официально запечатлено военным корреспондентом Евгением Халдеем.

Нескольким красноармейцам была предоставлена честь установить на крыше рейхстага красное знамя. В середине 1990-х Халдей признался, что на его фото изображены не солдаты Кантария, Егоров и Самсонов, как это полвека утверждала пропаганда, а Ковалев, Измаилов и Горичев. Сам Сталин определил состав группы, в которой был и Кантария, грузин, как и он.

Красное знамя был поднято над рейхстагом ещё вечером 30 апреля старшиной Михаилом Мининым. Лишь в 1995 году ему были за это оказаны почести. (Наш комментарий. Михаил Петрович Минин свой боевой путь начал с 4 июля 1941 года в ополчении Ленинграда. Вечером 30 апреля он вместе со старшими сержантами Г.К. Загитовым, А.Ф. Лисименко, сержантом А.П. Бобровым из группы капитана В.Н. Макова ворвался в здание Рейхстага. Не замеченные противником, бойцы нашли запертую дверь, выбили её, с боем пробрались на чердак и через слуховое окно вылезли на крышу над западным (парадным) фронтоном здания. Поддерживаемый друзьями, Минин установил знамя в короне скульптуры Богини Победы. Это произошло в 22 часа 40 минут по местному времени 30 апреля 1945 года. Группа защищала подступы к знамени до 5 часов утра 1 мая. Командование 136-й артиллерийской бригады представило всю группу к высшей правительственной награде — присвоению звания Героя Советского Союза. Однако 18 мая 1945 года они были награждены орденами Красного Знамени, поскольку приоритет в водружении красного флага над Рейхстагом был отдан группе лейтенанта А. П. Береста, так как в неё водили грузин - младший сержант Мелитон Варламович Кантария и русский - сержант Михаил Алексеевич Егоров. Судя по всему, именно такое решение было по сердцу верховному главнокомандующему. Сам Мелитон Кантария, по свидетельству внука, не любил рассказывать о своём подвиге. Он умер 26 декабря 1993 года в поезде по пути в Москву, куда ехал получать статус беженца. Свидетельство о смерти было выдано московской горбольницей № 64, где в траурном зале проходило прощание, на котором никто из официальных лиц не присутствовал. В начале января 1994 года М.В. Кантария был перезахоронен в родном городе Джвари (западная Грузия) на территории школы №3, которая с 2011 года носит имя героя. М.А. Егоров погиб в автомобильной катастрофе на 53-м году жизни в Смоленской области. М.П. Минин после войны остался в армии, дослужился до звания подполковника и умер в 85 лет в Пскове, став Почётным гражданином этого города.)

«После захвата рейхсканцелярии началось фантасмагорическое представление, принимавшее подчас гротескные формы, при котором не только весь мир долгое время был в неловком положении, но и Гитлер как бы оставался живым», — написал биограф Гитлера Йоахим Фест. Останки приблизительно пятнадцати человек лежали недалеко от выхода из «фюрербункера». Победители «назначили» один из трупов Гитлером и представили его 4 мая мировой общественности.

Опровержение поступило почти мгновенно: мол, за Гитлера ошибочно приняли «двойника», всех ввела в заблуждение «фальшивка».

В конце мая — после обнаружения всё новых и новых «экземпляров» — Сталин сделал следующее заявление о местонахождении Гитлера: в разговоре с одной американской правительственной делегацией в Кремле 26 мая он сказал, что Гитлер не умер, а бежал, где-то прячется, как и Геббельс, Борман и, предположительно, генерал Кребс.

То, что осталось от Гитлера, советские следователи нашли среди щебня у выхода из бункера и «более или менее безошибочно идентифицировали» по нескольким обломкам челюсти. Какое-то время эти останки Гитлера и Евы Браун — ее пластмассовый мост — хранились, как говорят очевидцы, в ящике из-под сигар.

«Город представляет собой ужасающее пустынное нагромождение развалин с призрачными очертаниями бывших домов, улиц, площадей и городских кварталов, — записал в те дни один берлинец в свой дневник. — Как будто разрушенные рукой великана развалины города, в котором когда-то жили 4,5 миллиона человек, лежали освещенные солнцем и окруженные зеленым кольцом не так сильно пострадавших предместий».

В других немецких городах было больше жертв авианалетов. Но ни в каком другом городе не было полностью разрушено столько улиц и домов: шестая часть территории города, почти треть дорожной сети, каждое десятое здание, каждая третья квартира.

Считается, что на улицах города лежало 90 миллионов кубических метров развалин, то есть приблизительно 15% всего объема разрушенных зданий Германии.

Было необходимо в кратчайшие сроки восстановить жизнь в Берлине. 5 мая советская комендатура во главе с генерал-полковником Николаем Берзариным, штаб-квартира которого находилась в Альт-Фридрихсфельде, издала постановление о временном снабжении населения продовольствием. Суточная норма для взрослого составляла: 200 г хлеба, 10 г сахара, 25 г мяса, 10 г соли, 400 г картофеля, 2 г кофе. (Наш комментарий. Ну как тут не вспомнить «125 блокадных грамм с огнём и кровью пополам» – хлебный паёк в осаждённом фашистами Ленинграде. И никакой картошки, ни мяса, ни кофе с сахаром…)

Кроме того, комендатура провела совещание с врачами из всех двадцати районов Берлина о срочных мерах и приказала фирме «Шеринг АГ» вновь начать производство лекарств.

Незадолго до полуночи 8 мая немецкую делегацию во главе с генерал-фельдмаршалом Вильгельмом Кейтелем пригласили в помещение офицерского клуба бывшего саперного училища вермахта в Карлсхорсте.

А ещё за день до этого, 7 мая в 02:41, генерал-полковник Йодль по поручению Дёница подписал в Реймсе акт о безоговорочной капитуляции всех немецких вооруженных сил. Документ вступил в силу 7 мая в 23:01.

В тот же день британские военные взяли под контроль правительство Дёница, а 23 мая все его члены были арестованы.

Церемония подписания акта о капитуляции Германии в Реймсе прошла без высокопоставленных советских офицеров. Сталин захотел повторить её в советской штаб-квартире в Карлсхорсте, принять капитуляцию должен был маршал Георгий Жуков.

Это объяснялось тем, что, как и раньше, Сталин опасался сепаратного мира между Германией и западными союзниками, тем более что немецкие части всё ещё оказывали сопротивление его войскам. Кроме того, Советский Союз внёс самый большой вклад в победу над гитлеровским фашизмом. Кому, как не ему, полагалось принять капитуляцию Германии?

Бесспорно, Советский Союз понёс самые значительные потери в ходе войны. Это наложило отпечаток на его внешнюю политику. Необходимо было исключить возможность повторения того, чему подвергла эту страну гитлеровская Германия в 1941 году.

Вскоре после полуночи 9 мая, в 00:16, Акт о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил был подписан ещё раз, но уже в Карлсхорсте.

Этим событием завершилась Вторая мировая война в Европе. Но на Тихом океане она продолжалась. Япония лишь 14 августа, после того как американские самолеты сбросили на Хиросиму и Нагасаки атомные бомбы, объявит о готовности к безоговорочной капитуляции. Соответствующий акт будет подписан 2 сентября. (Наш комментарий. В конце апреля 2020 г. в РФ решено перенести дату окончания Второй мировой войны со 2 на 3 сентября 1945 года. Именно этот день отмечается в нашей стране как День победы над Японией.)

В мае 1945 года в Берлине жили полмиллиона детей. Отцы большинства были в плену, пропали без вести или погибли на фронтах. Старшим сыновьям и дочерям вместе с матерями приходилось заботиться о выживании семьи. Они должны были добывать еду, дрова, уголь. Берлин возрождался к жизни, хотя советские оккупационные власти демонтировали промышленное оборудование и конфисковали поезда, чтобы отправить их на родину. Газовый завод в Лихтенберге первым из восьми аналогичных предприятий 7 мая уже вновь начал работу, а к октябрю сеть газоснабжения была отремонтирована на 81%. 77 из 87 водонасосных станций возобновили работу к ноябрю. Возобновил свою работу и городской транспорт. Советские солдаты, прежде всего женщины, в первые дни управляли дорожным движением, состоящим в основном из военных автомашин, а также телег и пешеходов. Первая автобусная линия была запущена 13 мая, первые поезда метро стали курсировать 14 мая, первые трамваи вышли на линии 20 мая, первый поезд городской железной дороги покатился по рельсам 6 июня.

Летом 1945 года в Берлин вступили западные союзники. Первыми были американцы, они вошли в город 3 июля. Американцы взяли под контроль шесть районов на юго-западе города, британцы — четыре на западе, французы — два на северо-западе, Советы — восемь на востоке (45,6% площади города и 36,8% населения).

У берлинцев — и не только у них — ещё было много дел, связанных с войной. В июле Союзнический контрольный совет обязал всех мужчин в возрасте от 14 до 65 лет и женщин от 15 до 50 лет участвовать в разборе руин и в строительстве зданий. Из-за войны мужчин в городе было мало, поэтому выполнять эти работы приходилось в основном женщинам.

Около 60 тысяч женщин разбирали завалы, лопатами насыпали обломки и пепел в ведра, соскребали старый раствор с кирпичей, нагружали ими вагонетки или телеги, которые нередко и тянули сами. Это была тяжелая и опасная работа. Люди травмировались, некоторые даже погибали в результате падения обломков, деревянных и железных балок, обрушения стен и взрывов неразорвавшихся бомб.

Того, что можно было купить, не хватало для выживания. Как и того, что давали по карточкам (1300 килокалорий для неработающих — такие карточки называли «кладбищенскими», до 2600 килокалорий полагалось занятым на самых тяжелых работах).

Появились черные рынки. Оккупационные власти регулярно устраивали облавы, в том числе и потому, что на этих рынках продавали неположенные вещи, например, фальшивые документы.

А вот к «серым рынкам», живущим в основном обменом вещей, относились терпимо. Хорошая сделка выглядела так: за 320 рейхсмарок можно было купить фунт масла. (Наш комментарий. До начала Второй мировой войны средний месячный заработок рядового немца составлял 150—250 рейхсмарок, а пятидневный туристический круиз к побережью Италии на комфортабельном лайнере «Вильгельм Густлофф» стоил гражданину Германии всего 150 рейхсмарок.) Полфунта масла оставляли для собственных нужд, вторую половину меняли на 50 сигарет. 10 штук оставляли себе, а 40 сигарет меняли на бутылку шнапса и бутылку вина. Вино оставляли себе, а шнапс у крестьян можно было обменять на два фунта масла.

Неодолимое желание «превратить борьбу за жизнь в жизнь» (слова писателя Генриха Бёлля) заставляло людей действовать. 8 мая 1945 года, в день, когда после подписания Акта о капитуляции прекратились все боевые действия в Европе, в загсе района Шарлоттенбург был зарегистрирован первый послевоенный брак. Этой паре раньше пожениться было нельзя из-за «Нюрнбергских расовых законов».

Вот таков взгляд немецкой газеты «Berliner Zeitung» на события 75-летней давности.

Публикацию подготовил специально для
сайта Иркутского землячества «Байкал»
Александр Витковский