Олег Урюмцев "Пояс Ориона"

ПОЯС ОРИОНА

Они как-то незаметно ушли от своих одноклассников. Все сидели у костра и пели школьные песни громко и печально, похоже, прощаясь с ними навсегда. Выпускной бал весь в цветах, кружевах, белых платьях и туфельках, пролетел, кружась, как сон, как счастливые мгновения вальса. И теперь была ночь, лес, костер.

Они бы не ушли от полыхающего до самого неба, выхватывающего из темноты знакомые лица, костра, если бы Надя не захотела посмотреть на звёзды.

Маленькие фигурки одноклассников на фоне вздрагивающего на весь лес пламени были видны даже отсюда, с берега реки. Но теперь они были далеко, и оттого говорилось как-то легче и свободнее.

- А во-он то созвездие? – Надя вытянула руку. – Во-он оно, видишь?

Он кивнул.

- Как называется?

- Это я не знаю. Я, вообще-то, не очень много знаю.

- Ну, Саша! – она взяла его за локоть. – Я же тебя не об этом спрашиваю.

Он чуть было не задохнулся от этого Надиного прикосновения. Может быть, он тоже пожал бы ей руку, или что-то ответил, если бы не звезды. Они россыпями бриллиантов сверкали на чистом ночном небе, колыхались в шелестящей на отмелях реке, они искрились в Надиных глазах крохотными точечками.

- А вот эти три звезды?

- Это Пояс Ориона.

- Как ты сказал?

Было темно, но он видел или, может, чувствовал в ночи её мягкие очертания лица: лоб с ниспадающими на него завитушками волос, маленький курносый носик и лепесточки губ, и очаровательный подбородок. И голос…

Он любил её с тех пор, как она появилась в классе – уже два года. А, может, это показалось ему только сейчас. Может быть, он вовсе…

- Саша! Я же прошу тебя! – она сжала его руку, повтори еще раз!

- Это Пояс, Надя. Пояс Ориона. А вверху – тело: рука и изогнутый лук. Видишь?

- Вижу.

- Странно, обычно в это время видно только Пояс, - пробубнил Сашка. Он почувствовал прикосновение её теплой, пахнущей маминой пудрой, щеки, и чуть не упал с обрыва, на котором они стояли. В небе сверкал Пояс Ориона.

- Кха.

- Ну?

- А внизу – ноги. На одну он опирается, а другая подсогнута в колене, - он чертил пальцем по звездному небу, словно нажимал подушечкой на невидимые кнопочки, и они лампочками зажигались для его спутницы.

- Разобралась?

- Откуда ты всё знаешь?

Даже в темноте он разглядел улыбку. «Может быть, я тоже ей нравлюсь? – подумал Саша и попытался приобнять её. Получилось как-то неловко, нескладно, но Надя не смутилась. Она прижалась к нему.

- Т-ты знаешь? – он вдруг отшатнулся, испугавшись не своей вольности, а той необещанной ему пощечины, которую приходилось видеть в старых фильмах.

- Что? – почти прошептала она.

- Кхи, - и он шмыгнул носом. – Прости, я не показал тебе ещё одно созвездие.

- Да-а?! Какое? – она не обиделась.

Он, вдруг, понял всю нелепость своих слов: созвездий так много – целое небо! К тому же, причем тут они, если рядом Надя? Сашка попытался исправить ситуацию:

- Ты видела фильм «Москва-Кассиопея» Викторова?

- Видела. А кто это – Викторов?

- Это режиссер.

- Да? Ха-ха! Саша, ты – гений! – она рассмеялась и снова прикоснулась к нему.

- Дело не во мне,  - смелей начал Саня. – Вон она!

- Кто?

- «Москва-Кассиопея».

- Ой, - воскликнула Надя и хлопнула в ладоши. – Она и впрямь на букву «М» похожа.

От восторга она чмокнула Сашку в щеку, и тот опять чуть не свалился с обрыва. Он хотел тоже её поцеловать, если бы не звезды. Она неотрывно смотрела на них. И ему, вдруг, захотелось рассказать и про «Плеяду» и про «Млечный путь»…

Над лесом, на той стороне реки, посветлело, словно провел кто-то влажной губкой по фону, и казавшийся прежде чёрным и угрюмым, лес оживился, встряхнулся и помолодел.

Они, молча, держась за руки, шли по песчаной дороге. О чем было говорить? Он подглядывал за ней: она улыбалась. Все было хорошо и даже замечательно. Они отражались в каплях росы вместе со склонившими головы, уже распустившимися лилиями, солнышками горящими в траве, вместе с небом, лесом, всей природой. Пели ранние птахи.

Дома мама ни о чем не спросила Сашку, хотя предусмотрительно заснула на его кровати, чтобы не проглядеть час, когда он вернётся. «Милые мамы, вы ведь тоже когда-то гуляли до рассвета» - думал Сашка. Он бы, может, и объяснил ей, что был с ребятами в лесу, что стоял на берегу реки и смотрел в небо. Может быть, он даже сказал – с кем был, если бы не вспомнил, как тайну, Надин профиль, голос и торжественно сверкающий в небе Пояс Ориона.

1984 г.